– Порт Самсун? – сказал он все же на русском, видимо, в целях продолжения практики. – Ви – Самсун – пшеница, ес?
Беседа прерывается самым неожиданным образом: дверь распахивается и в комнату влетает Сергей Парфенюк с заряженным и взведенным автоматом наперевес.
– А, ну пожалуйста, – переступил с ноги на ногу командир взвода.
Кто знает, какой стороной в момент взрыва оказался бы повернут антенный пост дивизиона, коим «занимался» Хаджи Назым, ведь он все время совершал свои нелепые дерганья туда-сюда. Возможно, он бы принял удар «всей грудью», то есть, приемной и передающей плоскостью отражателей, да еще и удлиненной стороной кабины. Тогда бы вся предварительная наработка турок свелась бы к нулю. Но могло оказаться, что воздушный удар пришелся бы сбоку, и тогда, если бы подвешенный сверху «контейнер» с аппаратурой выдержал хук сбоку, то все бы осталось в норме. Короче Хаджи Назым вполне мог наслаждаться чувством выполненного долга, тем паче, задача оказалась перевыполнена за счет расстрела расчета: уж их бы, в нутре подземного убежище, даже несмотря на «хап-способ» примененный при его возведении, случившийся катаклизм не пришиб бы никогда.
– «Шекер», – тихонько сказал Кямран Нури в микрофон переключив частоту небольшого передатчика. – Важная информация. Ты офонареешь. На здешних позициях отсутствует личное огнестрельное оружие, оставлены только ножи. На дивизионах нет ни штатных пулеметов, ни автоматов, ни гранат. Запас патронов ограничен парой ящиков в караулке. Думаю, в лучшем случае, наших друзей охраняет максимум один вооруженный конвойный. Учти это. Мы уже вскрыли склад, начинаем закладку. Изготовься.
– Сговор тех и тех против народа, правильно? – поворачивает голову Шмалько.