Во рту было солоно от крови, язык опух, левый глаз тоже почти ничего не видел.
– Про огурцы и репу вспомнила, а хлеб даже не помянула.
– О-о, каких там только святилищ не выстроено, – отмахнулся боярин. – Все и не упомнишь. Вестимо, есть.
– Храбрость друга моего, боярина Годислава, достойна изумления. Он смел, честен и великодушен к врагам. Долгие лета!
– Ух ты, как здорово! – Урсула кинулась ему на шею и крепко расцеловала.
– Прямо скажи, ведун, сможешь или нет? – опять потребовала гостья.