– Нет, не нужно. Я уже расслышал. Слушай, ты мне тысяч пять до получки не одолжишь?
– Добром пойдешь? – еще раз переспросил, подходя ближе, бородач.
Выбрались путники из бани как раз к пиру, в сумерках, когда дворня вместе с управительницей – назвать сестру Годислава приказчицей или тиуном было бы, наверное, некорректно – вернулись с болота. На дворе царила суета, мычали коровы, блеяли овцы, фыркали лошади. Люди торопились задать им сена, кого – подоить, кого – почистить. Опоздать на щедрое боярское застолье не хотел никто.
– Куда же они на ночь глядя денутся? – пожала плечами Беляна. – На полатях дрыхнут.
– Об этом я и говорю. Чтобы они согласились на аукцион, нужно доказать, что иначе получить ее они не смогут. Дать им попытку – и с особым цинизмом раздолбать.
– Если нарисовали, то почему он вместе с ними? Как нарисованный зверь может мужа взрослого сожрать?