– Так да, – пожал плечами Геша, – разбежались остальные. Вайнберг с мая не тренирует, а другой тренер… ну, другой тренер… В общем, с мая они не занимаются. Сами тут повторяли кой-чего, а так – никто их не вел.
– Ну, как – не вышло? Сам передумал чего-то. Но на конюшне работать запретил, сказал, будет учить на берейтора.
Потом снег отступил. Зоська, вздергивая голову, вкусно вдыхала весенний будоражащий воздух, а я подолгу ее вычесывала – чтоб зимняя шерсть поскорее сошла. Жеребцы и воробьи, вереща, дрались по любому поводу, и все другие дети, кроме меня, здорово выросли.
Кошки стали потихоньку подтягиваться обратно к крыльцу. Букет так и не вылез – боялся.
– Ну ладно-ладно. – Голуби начинали опускаться, поэтому папа еще немножко свистел и прыгал, а потом садился рядом со мной и рассказывал: – Ты права. Покер – это такая битва для цивилизованных мужчин. Чтобы можно было друг друга победить… но не калечить. – Тут он улыбался. – И вообще, игры и любовь – это все, что осталось нам, бедным искателям приключений. Такие дела, дружище. – Папа трепал меня по волосам.
Была суббота, легкая тренировка, короткий день. После занятий я отпросилась у Геши, расседлала Зоську, свистнула Ричарда, и мы поехали на реку.