Один мы разломали пополам и отдали собакам, а второй помыли из старого чайника, порезали и разложили в миски.
Никто так ничего и не сказал, мальчишки даже не стали нагибаться за камнями, хотя вокруг было их довольно – крупных, круглых, с кулак младенца. Они принесли камни с собой, в руках, в карманах, и стали молча швырять в нас. Мы, честно говоря, не остались в долгу, но их было больше, кто-то подтаскивал боеприпасы, а кто-то только швырялся. Они действовали слаженно, не так, как обычно.
Я очень боялась, что мальчишки слезут с дерева, станут шуметь и тут-то пес опомнится и порвет нас всех.
– Вот, держи! И чтобы завтра же нам показалась в обнове!
Я снова привстала в стременах и распласталась у кобылы на загривке.
– Вы, Омар Оскарович, строгий слишком. Они вас боятся. А Юлька – добрая и веселая, в самый раз таким маленьким.