Я кротко с этим согласилась, оставила его допивать чай и просыпаться, а сама взяла Зоську на проездку в лес.
– А… Тарасик говорил, что ты у нас великий дрессировщик. – Голос из-под шарфа звучал невыразительно и глухо, поэтому было трудно понять, смеется надо мной тетенька или искренне поверила синеглазому сплетнику.
– Ага. Завтра устрою ему шайтан-сюрприз. Школа Цезаря.
– Нет, – мама слабо улыбнулась, – головную боль не снимает, пока только вызывать научилась. – Тут она вдруг задумалась и добавила: – Разве что… ну, она всегда знает, если у меня мигрень или если заболел кто-то – как чувствует.
Но вот они подошли ближе, и я сразу влюбилась. Не в конюха, конечно. В лошадь.
– Ну, успокойся, детка, тише, смотри на меня. – Папа погладил меня по руке. – Никакой ты не псих, просто чего-то сильно испугалась. А скажи, давно они… м-м-м… ползают?