Так мы оказались у бабушки с дедушкой, и я познакомилась со всей маминой родней. До этого мы не были знакомы, потому что все мамины родственники терпеть не могли папу, а папины – маму.
– Да не надо седлать, во-он ее ведут. Что ты разволновалась так, солнышко?
Однажды мы с Игорьком нашли на тропинке мертвого черного цыпленка. Какой-то мужичина, видимо не заметив маленького покойника, еще и наступил на него сапожищем, так что трупик был плоским, как блин. Само собой, мы не могли пройти мимо – опустившись на корточки и отпихивая собаку, стали палочками переворачивать птичку. Пес вдруг зарычал, я сказала автоматически: «Миша, нельзя», – и тут нас с Игорем больно ухватили за уши.
– По грибы, – пискнул Игорь, ухватил меня за руку, и мы убежали, звеня ведром.
Он зашел в каптерку, недолго там повозился и вынес собаке миску с кашей. Щука, поскуливая, стала прыгать вокруг него бешеным кенгуру.
– И за доброе слово, и за ласку. Но, знаешь, если перестать запугивать или хвалить, и лошадь, и человек перестанут делать то, что хочешь ты, и вернутся к тому, что хотят они сами.