– Вьюр! – Сверток полыхнул огнем, и обратно на траву опал лишь невесомый пепел. – Остальное мураши подберут. Идем?
– Сказала, про лечение домовых известно мало, можно сделать только хуже. Но дала сонного зелья… – Дубус предъявил крохотную бутылочку из мутного стекла. – Сказала, десять капель на кувшин молока и дать каждому по глотку. Уснут на сутки точно, а когда очнутся, будут уже здоровы. В общем, чтобы они от боли хотя бы не мучились.
– Ты хочешь битвы, кусок мяса? – расправил плечи Битали и ударил ладонями по боевому амулету, обнажая кривые египетские ножи. – Иди сюда, и ты узнаешь, кто настоящий хозяин этой загаженной конуры!
– Как это не она? – задохнулся Надодух. – Ты же сам вчера видел, сам!
Первое напряжение спало, ученики школы маркиза де Гуяка все чаще думали об уроках, домашних заданиях и самостоятельных работах, они больше не вздрагивали при каждом шорохе, не хватались за оружие и даже Ирри Ларак перестал постоянно таскать за собой двуручную секиру. Битали подозревал, что Генриетта и Комби, по очереди уходящие на смотровую башню, больше не вглядываются с напряжением в кроны деревьев, в тени за оградой и лица туристов, а уныло скучают, дожидаясь смены. Ему самому давно надоело спать в одежде поверх покрывала, и он как раз раздумывал: не стянуть ли наконец брюки и не забраться ли под простыню, – когда вдруг послышался грохот, встряхнувший весь замок, и по ушам ударил оглушительный свист.
– Доставай веревку, на бутылку сейчас как-нибудь нацедим. Анита, готовься.