Ступеньки стали совсем узкими, как у стремянки, а стены подступили почти вплотную. Наконец лестница кончилась, и Лэнгдон вышел на крошечную площадку, которая упиралась в массивную металлическую дверь. В замке торчал железный ключ, а сама дверь оказалась приоткрытой. Профессор толкнул ее, и дверь со скрипом отворилась. Оттуда повеяло холодом, и, шагнув через порог в сизую тьму, Лэнгдон понял, что выбрался наружу.
У Соломонов было великолепное имение в Потомаке, но большую часть времени Питер проводил в вашингтонском пентхаусе, на последнем этаже фешенебельного комплекса «Дорчестер-армс». Это здание, как и полагается домам богачей, выглядело неприступной крепостью: высокие стены, охраняемые ворота, списки гостей, подземная парковка.
СБ имела карт-бланш во всех делах, касающихся национальной безопасности. Андерсон не представлял, чем случившееся могло заинтересовать СБ и как там столь быстро об этом пронюхали. Впрочем, говорят, глаза у них повсюду. Как знать, вдруг на их мониторы идет прямая трансляция со всех камер Капитолия? И хотя инцидент не попадал в сферу деятельности СБ ЦРУ, звонок поступил в такое время, что мог касаться только отрезанной руки.
– Времени мало! – настаивал Лэнгдон. – Маньяк может прикончить Питера с минуты на минуту. Вдруг шум вертолета его напугает и заставит остановиться?
– Может, это и пустяки, – продолжал Пэриш, – но мы сегодня отловили хакера, а программа сигналит, что надо поделиться с вами.
– Прошу тебя! – взмолился Соломон. – Не надо…