Кэтрин Соломон еще раз присмотрелась к получившейся таблице, пробуя осмыслить строчки заново. И перед ее глазами вдруг действительно возникло латинское слово. Jeova.
– Присядьте на корточки, – подсказал Симкинс. – И посмотрите на ворс.
– А где тринадцатая? – спросила Сато. Под землей было холодно, и с ее губ сорвались едва заметные облачка пара.
Сато выхватила у Лэнгдона листок и, не читая, сунула в карман.
При последних словах гневной речи Сато из полутемного коридора в рекреацию вошел высокий худощавый мужчина – Уоррен Беллами. Растрепанный, взъерошенный, издерганный, он выглядел так, будто прошел все муки ада.
– Если врешь… – Аваддон нажал сильнее, и кончики волос девушки окунулись в спирт.