Он лежал между нами, свернувшись клубком. Гбабак топал где-то сзади.
— По делам или проездом? — В его голосе не слышалось враждебности, хотя акцент меня покоробил.
Он небрежно удерживал лежащий на плече страшный двуручник.
— Это не может быть сном! — не слишком уверенно пробормотал я и метнулся обратно к спасительным холмам, но передо мной каждый раз оказывались могилы. Я все дальше и дальше заходил на кладбище.
— Бумаги Скульптора! То, о чем говорила Митифа! Кажется, теперь я знаю, как они выглядят! И, кажется, раньше они принадлежали кому-то другому.
— Вот так, собака! — пискнул плескавшийся в ледяной воде Юми.