Марк несколько ночей помучился запоздалым страхом, а потом забыл о том происшествии.
Хигс понимал, в каком невыгодном положении оказалась Шейла — до двери ей не добежать, а кружить вокруг обширного кресла до бесконечности она не в состоянии — ошибется, замешкается…
Наступал памятный 2400 год, уже не Земного, а Общечеловеческого календаря, который чуть позже назовут Общегалактическим.
Шейла не слушала его перебранки с техником. Она уже подбежала к пульту общей связи, сорвала предохранительные заглушки и рванула красный сдвоенный рычаг.
Впервые он почувствовал то, что у человека принято определять термином «боль» после неудачного выступления одного кадета.
— И что теперь? — затаив дыхание осведомился Марк, нервно зыркая то в один, то в другой конец опустевшего коридора.