На соседнем рубеже занималась еще одна группа курсантов, и голос инструктора, долетавший оттуда, неприятно диссонировал со спокойными, обстоятельными пояснениями Шейлы. Инструктор с соседнего рубежа, по мнению мишени, был груб. Вот так. Не больше, но и не меньше…
…В тот день для него тоже ничто не предвещало беды.
Шейла придумала ее, когда в один из вечеров стало уж совсем невмоготу, жгло в груди, когда очередная буря свалила выдуманный лес, а ей хотелось бежать навстречу дождю и плакать оттого, что она такая крутая, оттого, что крови видела больше, чем собственных слез, а нормальных ребят приходилось по злой иронии судьбы бинтовать или хоронить, а не ласкать в постели — ведь известно, что на войне как на войне — первыми погибают те, кто лучше, храбрее, человечнее, а остальные… уж как придется, под общим флагом, в широком строю…
Колониальные транспорты стартовали наудачу. Им могло повезти, а могло и нет.
Джо с трагичным видом непризнанного гения посмотрел на товарища, которому, видно, здорово наскучило болтаться в тесном техническом коридоре, где-то между слоями внутренней и внешней обшивки «Вегаса».
Ее лицо склонилось еще ниже, так что он смог разглядеть вздрогнувшие ресницы, когда глаза Шейлы встретились с полным невыразимой муки взглядом скорчившегося на забрызганной кровью земле фантома.