– Закрывай контору, – говорю, – бери свой коньяк. Поехали. Покажу тебе пробники. Если уж так все сложилось…
Незнакомка молча смотрит на меня, читает с лица партитуру симфонии «Смятение чувств». Ее черты смягчаются. Судя по всему, вид мой сейчас может разжалобить даже распоследнего изувера.
– Давай-ка лучше заниматься нашим покойничком, а?
Пепел я сдунул в распахнутое окно; бутылку, все еще наполовину наполненную бренди, предусмотрительно спрятал в шкаф. На цыпочках проследовал к двери, прислушался. Тишина! Я повернул ключ, выглянул в коридор. Темно, тихо. Ничего не происходит.
Мудрая похмельная голова подсказывает, что мне следует себя покормить. Буржуи-то, супостаты, сочли, что черная рыбка-маслинка, жизнерадостно плещущаяся в коктейле – необходимая и достаточная закуска, а я маслины не люблю. Впрочем, если бы и любил… Маловато будет, даже вместе с утрамбованным вослед за маслинами пломбиром.
Но я, ясен пень, молчу, прячу глаза да скалюсь приветливо, как японский турист. Только фотокамерой не щелкаю, благо отщелкал уже, кажется, свою норму, забыто.