– Все бы хорошо, – говорит, – но знаешь, Макс, ты похож на привидение. Какой-то ты… ненастоящий. Выдумка, не человек. Но не моя выдумка. Чья же? Ты кто вообще?
В иудаистической и христианской мифологиях демоническое существо, дух небытия, лжи и разрушения.
– Подвергну, если не возражаешь. Я когда-то славился умением снимать без вспышки в полутемных помещениях вроде этого. Хочу проверить, что можно сделать с жалкими остатками былого мастерства в условиях нашей конторы. А ты – такой хороший крупный предмет…
– Выходит, ты уже сама не помнишь, почему так сказала? – Я заинтригован, разочарован… и оттого заинтригован еще больше.
…обладает необыкновенной <…> силой, но глуп.
Франк сидит на стуле и одобрительно взирает на мои попытки устроиться поудобнее и при этом не запачкать диван ботинками. Ловлю себя на том, что его присутствие совершенно меня не стесняет. Напротив, успокаивает. Я сейчас почти не помню, о чем мы весь вечер говорили; не понимаю, откуда он взялся, причудливый этот старик, и откуда, если уж на то пошло, взялся я сам? И мне, в сущности, все равно. Но один, последний вопрос я ему все-таки задаю. Не потому что мне сейчас действительно требуется ответ, а из чувства долга, словно бы подчиняясь некоему невидимому сценаристу, который переминается нетерпеливо с ноги на ногу где-то за кулисами моего сознания, толкает локтем в бок: «Ну же, давай, давай, финальная реплика!»