Цитата #562 из книги «Энциклопедия мифов. Подлинная история Макса Фрая, автора и персонажа. Том 1. А-К»

Я не превратился в Ираиду Яковлевну, не потерял себя, ни на секунду не расстался со старым добрым Максом, двадцатисемилетним мужчиной в дубленке с чужого плеча и теплых импортных ботинках, с собственным набором воспоминаний, мнений, настроений, пристрастий, рефлексов и физиологических реакций. Но, не утратив ни единого баула из своего бесценного багажа, я на краткое мгновение оказался полноправным владельцем чужого имущества. Я узнал, что значит быть Ираидой.

Просмотров: 2

Что ж, в таком случае все путем. Любовь всей моей жизни по-прежнему рядом со мной, почти каждую ночь, совсем как прежде. И связка ключей от зачарованного дома уже позвякивает в кармане – пусть пока не в моем, но того Макса, которым я когда-нибудь непременно стану. И лучшая из выдуманных судеб не отправлена в архив с пометкой «несбывшаяся», а все еще стережет меня, то ли притаившись под окнами, то ли вальяжно прогуливаясь по базарной площади в Исфагане, где, как известно, принято назначать самые важные свидания.

Просмотров: 3

В общем, хреново мне. И еще страшно. Очень страшно. Понятно, что от чудес я не удрал, только еще хуже влип, увяз в них по уши, как в болоте, а вытаскивать себя за волосы не обучен, увы. Сижу вот в одном купе с незнакомым человеком – хорошо еще, если действительно с человеком! – созерцаю в окно чудесные видения, и деться мне отсюда особо некуда, разве из поезда на ходу выскочить в «степь да степь кругом». Оч-ч-чень романтично!

Просмотров: 2

Киваю. Странно, что он знает об этом, но ведь я действительно помню, как учился ходить. Не все, конечно, но некоторые эпизоды живы в моей памяти. Первый взгляд на ковер в детской с умопомрачительной, как мне тогда казалось, высоты; сладкая телесная дрожь; ноги (неужели мои?), облаченные в светло-зеленые байковые штанишки, гнутся и выворачиваются под незнакомой доселе тяжестью тела; недружелюбная мощь земного притяжения; панические попытки обрести равновесие и блаженное чувство победы; далекие улыбки и бестолковые действия взрослых, чьи руки больше мешали, чем помогали мне в те дни, поскольку помочь в таком деле, очевидно, невозможно: самым важным и трудным вещам на свете каждый учится сам…

Просмотров: 5

Быть Ираидой – это значило любить макароны с сыром, но вечно лениться потереть его на терке; заваривать чай «по-офицерски», прямо в кружке, и втайне стыдиться столь пренебрежительного обращения с благородным напитком; каждый год варить варенье из айвы, солить капусту, закручивать огурцы, а потом вздрагивать по ночам, слушая, как взрываются неумело запечатанные банки. Украшать себя яркими пластмассовыми брошками и раз в год, к Восьмому марта, покупать флакончик духов «Красная Москва», свято веруя, будто уважающая себя женщина должна всю жизнь употреблять один и тот же сорт духов, расходовать же их следует экономно: по капельке за каждое ушко и еще чуть-чуть на «театральный» батистовый носовой платочек с монограммой. Опасливо недолюбливать детей (никогда не знаешь, чего от них ожидать) и жалеть стариков (они-то уж точно умрут раньше, чем я). Иметь нескольких телефонных приятельниц, семейного младшего брата, племянников-двойняшек, троюродную сестру в Воронеже и искренне радоваться, что не обречена на одиночество. Видеть во сне одни и те же, из года в год повторяющиеся кошмары: один – про выпускной экзамен по физике, к которому уже невозможно подготовиться; второй – про то, как ломается телевизор, а в доме нет денег на его ремонт. Приютить из жалости бездомную собачку, а месяц спустя выставить ее обратно на улицу, поскольку нет ни времени, ни сил выгуливать, вычесывать и убирать грязь. Иногда перечитывать «Трех товарищей» Ремарка и сладко рыдать над финальными страницами, а потом чувствовать себя очистившейся и даже помолодевшей.

Просмотров: 6