– Ну, хоть ГКЧП тебя проняло, – с облегчением констатирует Веня.
Торопливость моя оказалась излишней. Улица была на месте, театр – тоже, сквер возле театра никуда не делся. Да и любимая моя безымянная кофейня (когда-то она называлась, конечно же, «Театральное кафе», но вывеску еще года полтора назад похитили мои друзья художники для каких-то своих загадочных артистических нужд, а тратиться на новую дирекция не пожелала) не только не исчезла, но и выпустила на тротуар разноцветные щупальца пластиковых столиков. Чего в этом идиллическом пейзаже не хватало, так это знакомых рыл. Это в южном-то городе, в самом начале душистых майских сумерек. Невозможно.
– Чего-чего-сайдер? – переспрашиваю растерянно.
…Гностики из секты каинитов, совершая в согласии со своей доктриной тот или иной имморальный акт, понимали это как дань Властям и произносили формулу: «О, Власть имярек, творю действие твое».
У нас почти не осталось времени, но мы тратим немалую его часть на разговоры. И, вероятно, правильно делаем.
– Тогда расскажите мне о мирах, которые зачем-то пересекаются в этом дурацком вагоне. Что за миры-то?