– Ну, по моим расчетам, рановато тебе к ним привыкать. Сдается мне, дело не в этом. А в том, что ты присутствуешь здесь лишь отчасти, да и живешь в последнее время – отчасти. Потому и дом тебя не принимает, потому и все двери, кроме одной, оказались для тебя закрыты…
Медленно поднимаюсь по лестнице. Не тороплюсь, поскольку внимательно гляжу по сторонам. Жду знака, или указания, или хоть малейшего намека, что мне следует остановиться. Но не обнаруживаю ничего из ряда вон выходящего. Впрочем, если уж мне назначили свидание на лестнице, было бы логично предположить, что следует подняться на самый верх. Лестницы, собственно, именно для того и существуют, чтобы подниматься наверх, разве нет?
Вернувшись на улицу Красикова, достаю из кухонного шкафа пишущую машинку. Я ее еще в первый день приметил, как чувствовал, что пригодится. Ну вот, пригодилась… Почерк-то у меня докторский, да и ленив я руками писать. А печатаю я хоть и пятью пальцами, зато быстро. Еще с тех пор, когда Торману в его конторе помогал.
Мне даже придумывать ничего не пришлось: лживая версия сама собой слетела с моих губ, и пока она проговаривалась, я сам почти поверил, будто так оно и было. А как же еще?
– Ладно, – вздыхает. – Экскурсия не удалась; мое выступление, кажется, тоже не очень. Зато ты, вероятно, удивлен длиной коридора, ибо имел счастье предварительно обойти дом снаружи и убедиться, что он невелик… Хотел бы я знать, для тебя это достаточно веское доказательство, что ты попал в необыкновенное место, а не просто в гости к городскому сумасшедшему? Как сам-то думаешь?