Вот те раз! Сама же привадила его ко мне, а теперь – «зачем прикормил»?!
– Вы хотите сказать, что теперь я тоже… – запинаюсь от ужаса и ликования, – бессмертный?
– Господи, – тихо сказал я вслух. Вздрогнул от звука собственного голоса, заткнулся.
В последний свой пражский вечер я отправился на берег Влтавы и, укрывшись от сторонних глаз в светлом сумраке ивовых ветвей, подписал мирный договор с судьбой. Она взяла на себя обязательство ни при каких условиях не возвращать меня в тесную тюремную камеру повседневного существования. Я же, в свою очередь, пообещал не ныть, не жаловаться, не сожалеть о безмятежном и относительно безопасном, но скучном прошлом. И вообще начать новую жизнь. Чем скорее, тем лучше. Хорошо бы прямо сейчас.
– Да нет, не то чтобы… Видишь ли, всякая настоящая тайна сама себя охраняет: и захочешь проболтаться – не сможешь. Косноязычие одолеет, а то и замертво упадешь. Тут другое. Так уж все устроено, что некоторые чрезвычайно важные события человеческой жизни не столь достоверны, как малозначительные происшествия. О них нельзя сказать: «Это было» или «Не было такого», потому что правда где-то посередине. И было, и не было; и да, и нет. Может быть, наяву все случилось, а возможно, пригрезилось во сне. Улавливаешь?
– А дальше берем бумажки – скажем, по пять штук на рыло. Пишем каждый по пять разных вариантов даты его появления на свет. Смешиваем все в кучу. Вытягиваем наугад. Фиксируем результат. То же самое с местом рождения, папой-мамой, образованием, причиной смерти. Ез?