История моя, наконец, иссякла. Я опускаю голову на руки, с благодарным изумлением понимаю, что сейчас, наверное, засну, и буду спать… Сутки, не меньше. Этот срок подсказывает воображению измученное тело.
– Пиздишь, – царственно возражает Сашка. – Ни одного моего ученика пока у них там нет… кроме Леньки Воланда, который уехал в Израиль, но Ленька был полный мудак. Ты когда только школу кончал, уже лучше работал, чем Ленька.
– Тут написано по-английски: «Welcome», – сообщаю растерянно. – Типа, для иностранных гостей, да? А следующая строчка – по-русски: «Добро пожаловать». Что ж, если это ответ на мой вопрос… Вероятно, я тут застряну. И будет мне хорошо.
– Что же? – она хмурит лоб. – Я плохо поняла твою последнюю фразу. Слова знакомые, а смысл ускользает. Это фразеологический оборот?
– А теперь, – отвечаю, – мы будем жить долго и счастливо. И умрем в один день, лет через пятьсот, и попадем в двуспальную нирвану, но я так никогда и не узнаю, как твоя фамилия. И с мамой твоей не познакомлюсь, даже если предположить, что у волшебных видений бывают мамы… Как тебе такая перспектива?