– Жизнь? Не думаю. Разве что чужие комментарии к ней. Ну так комментарии у меня никогда особого интереса не вызывали… Знаешь, когда я по-настоящему понял, что началась какая-то «перестройка»? Когда в городе, где я жил, стали открываться кооперативные кафе. Сколько я денег просадил на кофе по-турецки и венгерский апельсиновый ликер «Вебер», сулящий, согласно надписи на этикетке, «истинное наслаждение»… И не только это. Из моей жизни вдруг раз и навсегда исчез участковый: никого больше не интересовало, тунеядец я или честный труженик. С топором под мост не хожу – вот и ладно, вот и молодец… Еще, помню, из магазинов исчез сахар, зато появилась пепси-кола. Хорошей музыки стало – завались, потом вдруг книжки появились в изобилии, да еще и видео. Вот это казалось настоящим чудом: посмотреть в гостях «Стенку», или «Ночного портье», или порнуху немецкую. Поначалу ведь по барабану было, что смотреть, лишь бы каждый день что-то новенькое… Вдруг выяснилось, что достать джинсы – больше не проблема, комиссионных магазинов стало больше, чем покупателей, и продавались там только новые фирменные шмотки. В одном из городских кинотеатров ввели ночные сеансы, так зал поначалу был переполнен, словно никому с утра на работу не нужно идти. Родители моего приятеля, старые «отказники», наконец уехали в Штаты, а бывшая одноклассница Люська стала ездить в Польшу, торговать какой-то бытовой техникой – это за границу-то, куда прежде раз в жизни можно было попасть, да и то если очень повезет. Зашла однажды ко мне, дома не застала и оставила записку на долларовой купюре, представляешь? У меня был настоящий культурный шок… Все это, конечно, мелочи, пустяки, частности, но они и есть реальность, данная нам в ощущениях, разве нет?