– Жалко, – бормочет она. Руку не отдает: без теплой этой игрушки страшно сейчас оставаться в красноватой темноте, обступающей всякого, кто решится смежить веки. – А город?
…легко возбуждается и стремится все истребить.
Могли, конечно. Но эта версия окончательно разбивает мне сердце. У людей, которые живут в нашем городе, общаются с моими приятелями, каким-то образом не попадаясь при этом мне на глаза (ладно, ладно, чего только не бывает), ходят в те же кинотеатры и в те же кофейни, выслушивают ежедневно городские сплетни о моей персоне, – у них был бы какой-никакой шанс случайно воспроизвести на гадальных картах все эти надписи, включая совершенно эксклюзивного «Кокошку» и мой «запасной рай». Но если они просто приехали в отпуск откуда-нибудь издалека… Такая гипотеза сводит меня с ума.
– Верю. Рада, что вам нравится эта работа. Но сегодня вы очень заняты.
– Все равно рассказывайте. Если мне не подошел самый простой способ, может быть, самый сложный – именно то, что надо?
Я много хожу пешком, в любую погоду, ибо обнаружил, что прогулки способствуют хорошему сну; ежевечерне дрессирую тело при помощи диковинных упражнений, беспорядочно понадерганных из брошюрок, посвященных восточным единоборствам и даосским врачебным практикам; дышу диафрагмой и сверяю свою жизнь лишь с лунным календарем: если уж считается, что именно это светило отвечает за сновидения, пусть руководит и моим житием-бытием.