– Когда я захочу изменить свою жизнь, я могу… побежать? И все? Как это может быть? Слишком просто.
Звук собственного голоса обычно оказывает на меня целительное действие. На сей раз, однако, проверенный метод не сработал. Я почему-то испугался еще больше.
– И что, находите? – Она, кажется, совершенно не удивилась.
– Что-то в таком роде, – соглашаюсь рассеянно.
– Вот это да! – изумляется Веня. – Что же ты молчал-то?
– Жалко, – бормочет она. Руку не отдает: без теплой этой игрушки страшно сейчас оставаться в красноватой темноте, обступающей всякого, кто решится смежить веки. – А город?