И он стряхнул с плеч Гермионы несколько снежинок Лаванда залилась слезами. Рон с безмерно виноватым выражением повернулся к ней спиной.
— Ты видел у Малфоя в руках такой же пакет, когда он выходил из лавки?
— Да ладно, это все сейчас неважно! — быстро сказала Гермиона. — Гарри, ох, Гарри... — Она снова присела к нему на край кровати. — Мы всё думали, как вернулись из Министерства... Мы не хотели тебе говорить, но из того, что тогда сказал Люциус Малфой, ну, что пророчество касается тебя и Волан-де-Морта, было ясно, что это что-то в таком духе... Ох, Гарри... — Она пристально посмотрела на него и прошептала: — Тебе страшно?
— Ага... ну да... они... э-э... здорово у тебя получаются, — сказал Гарри.
Сильно помолодевший Слизнорт с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами снова сидел в уютном кресле с высокой спинкой, ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса. Вокруг сидело с полдюжины мальчиков и среди них Том Реддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с черным камнем — перстень Марволо.
— Можно подумать, людям больше посплетничать не о чем, — сказала в один из вечеров Джинни, сидевшая на полу общей гостиной, прислонясь спиной к ногам Гарри и просматривая номер «Ежедневного пророка». — Три нападения дементоров за неделю, а у Ромильды Вейн только один вопрос ко мне и нашелся: правда ли, что у тебя на груди наколот гиппогриф?