— Прошу вас! И я сделаю для вас все, что угодно! Босхет, стоящий в стороне, кашлянул негромко, пытаясь таким образом выразить свое несогласие, но мэтр не обратил на него внимания. Глядя в глаза Флоры, ставшие совсем прозрачными, Вольфгер понял, что ему хочется послать ко всем чертям политику кланов. Не часто его умоляли так самозабвенно.
Заклинания исцеления требовали много времени и сил, а самое главное — собственной крови мэтра. В какой-то миг кадаверциан увлекся, наблюдая за восстановлением смертного. Живые мышцы, плоть и кожа были такими же послушными, как и мертвые. И кадаверциана вновь изумляло, что существо, лежащее сейчас перед ним, настолько хрупко, что может сломаться от любой неосторожности. Но в то же время сила, заключенная в нем, гораздо мощнее некромантии. Она существует по каким-то своим законам, и кадаверциан должен относиться к ним со всей возможной почтительностью.
— У меня подобных трудностей не возникает. Вы же знаете, Вольфгер, я прекрасно умею замутнять сознание. Но это отнимает слишком много сил, — добавила она тихо.
— Самое разумное, что можно сделать сейчас, — удалиться.
Леди стремительно поднялась, сняла какое-то пыльное покрывало, свисающее со спинки кушетки, и набросила на человека.
Не ожидавший подобной просьбы, кадаверциан с изумлением уставился на леди.