В день церемонии молний заметно потеплело. Фактически стало так тепло, что большая часть снега у кампуса растаяла и вокруг каменных зданий Академии побежали узенькие серебристые ручьи. До конца зимы еще далеко, и я понимала, в ближайшие дни все снова замерзнет. Сейчас, однако, ощущение было такое, будто весь мир плачет. Для меня инцидент в Спокане обернулся незначительными синяками и порезами. Хуже обстояло дело с ожогами, возникшими при расплавлении гибких наручников. Однако труднее всего справиться со смертью, причиной которой я стала, и смертью, которую видела. Больше всего мне хотелось съежиться где-нибудь в укромном месте и не разговаривать ни с кем, кроме, может быть, Лиссы. Однако на четвертый день после возвращения в Академию меня нашла мать и сказала, что настало время нанесения знаков.