— Да. Особенно посчастливилось мне. И я очень сожалею о гибели твоей жены.
— То есть, ты хочешь сказать, что там вполне могут быть южане? — нахмурил светлые брови Кальн.
Каждый раз, просыпаясь после такого сна, она корила себя за то, что послушалась Ретара, оставила его одного, обрекла на смерть. И очень часто ей начинало казаться, что лучше бы она тогда умерла вместе с ним.
— Да, — он посмотрел на меня, осклабился. — Твой меня не слушать и меня не понимать. Твой еще маленьквай. Утро вечера светлее. Пойти глядеть, что и квак вокруг.
— У нас помилование для всех, кто присягнет Его Величеству. Это не касается только военных преступников. Где намереваетесь остановиться?
— Я ему не нужен. Насколько помню, он ненавидит тебя.