– Это я. – Человек, впустивший его, был одной из лучших находок Вариса – браавосский головорез с заячьей губой и бельмом на глазу. Тирион не желал, чтобы Шаю охраняли красивые молодые парни. «Подбери мне старых, безобразных, изуродованных, а всего лучше страдающих бессилием, – сказал он евнуху. – Таких, что предпочитают мальчиков – или овец, если на то пошло». Любителей овец Варис не нашел, зато сыскал евнуха-душителя и пару дурно пахнущих ибенессцев, любивших свои топоры не меньше, чем друг друга. Остальные, один другого страшнее, могли бы украсить любую тюрьму. Когда Варис провел их перед ним, Тирион испугался даже, не слишком ли далеко он зашел, но Шая не произнесла ни слова жалобы. Да и с чего бы? «На меня-то она не жалуется, а я страшнее всех ее стражников, вместе взятых. Может, она уже и не замечает чужого уродства».