– Слушаюсь, милорд, – ответил сир Джаселин Байвотер, – но тюрьмы почти пусты. Йорен забрал всех, кто чего-нибудь стоил.
– …и вступили в войну со Старками и Талли? В вашем пудинге налицо таракан, Ланнистер. Никогда Лиза не пошлет своих рыцарей против Риверрана.
– Мерзость и разврат! – пронзительно возглашал он. – Вот он, знак! Вот она, кара, ниспосланная Отцом! – Он показал на размытую красную черту кометы. Далекий замок на холме Эйегона был виден прямо у него за спиной, и комета зловеще висела над его башнями. «Он хорошо выбрал свою сцену», – подумал Тирион. – Мы раздулись и распухли от скверны. Брат совокупляется с сестрой на ложе королей, и плод их греха пляшет во дворце под дудку уродливого маленького демона. Благородные леди предаются похоти с дураками и рождают чудовищ! Даже верховный септон забыл своих богов! Он купается в душистой воде и лакомится жаворонками и миногами, когда его паства голодает! Гордыня торжествует над молитвой, нашими замками правят мерзкие твари, и золото ставится превыше всего… но больше этому не бывать! Гнилое лето кончилось, и король-распутник мертв! Когда вепрь вспорол ему брюхо, смрад поднялся до небес, и тысяча змей выползла из него, шипя и жаля. – Пророк снова указал костлявым пальцем на комету и замок. – Вот она, Вестница! Очиститесь, вопиют боги, не то мы сами очистим вас! Омойтесь вином добродетели, иначе вас омоет огонь! Огонь!
Последнее время волки часто снились ему. «Они говорят со мной, как с братом», – думал он, когда они поднимали вой. Он почти что понимал их… не то чтобы по-настоящему, но почти… точно они пели на языке, который он знал когда-то, а потом забыл. Пусть Уолдеры боятся, а в Старках течет волчья кровь. Так сказала ему старая Нэн, добавив: «Только в одних она сильнее, чем в других».
– Идет война, у тебя все равно все отнимут – лучше продай мне, дружище.
Мормонт посвистал. Птица вернулась к нему и села на руку.