– Я тоже. – Он покатал ее сосок между пальцами. Это правда. Море для Железных Людей – это свобода. Он не вспоминал об этом, пока «Мариам» не отплыла из Сигарда, но вспомнил, услышав поскрипывание мачт и снастей, капитанские команды и гул ветра в парусах – звуки столь же знакомые, как биение собственного сердца, и столь же утешительные. «Больше я их не забуду, – клялся себе Теон. – Никогда больше не стану удаляться от моря».
– А если мои пташки уже донесли мне об этом? – хихикнул Варис.
– …повиновался с глубочайшим отвращением – это ты хочешь мне внушить? Высокое положение при дворе, рыцарство, моя сестра, раздвигающая для тебя ноги по ночам, – что может быть ужаснее! – Тирион вскочил на ноги. – Жди здесь. Его величеству любопытно будет послушать об этом.
Между горящих домов к крепости двигалась конная колонна. Пожар оранжево-желтыми бликами озарял шлемы, кольчуги и панцири всадников. Один держал знамя на длинном копье. Арье показалось, что оно красное, но об этом трудно было судить ночью, когда кругом ревел пожар: сейчас все казалось черным, красным или оранжевым.
Единственный в комнате стул стоял в точности на Том месте, которое занимал Драконий Камень у побережья Вертероса, и был слегка приподнят для лучшего обзора карты. На нем сидел человек в туго зашнурованном кожаном колете и бриджах из грубой бурой шерсти. Когда мейстер вошел, он поднял голову.