– Разве что для тех, кто вовсе не улыбается. – Теон подумал о своем отце и дяде Эйероне.
– То, что должно быть сделано, – ответил ему Крессен, – ради нашей державы и души моего господина. – Он оторвал от себя руку Давоса, пролив немного вина на устланный тростником пол.
Синие губы Пиата сложились в учтивую улыбку.
– Вы меня огорчаете. Я стараюсь быть нарядным каждый день.
– Винтерфелл! – закричала Арья. Хлынула кровь, пальцы отлетели прочь, и шлем исчез так же внезапно, как и появился.
– А-а… – Слинт сглотнул, – это так… но приказ отдал король, милорд. Сам король.