Когда он снова заговорил, его голос, казалось, прорывался откуда-то издалека, сквозь набухшую кровью сеть боли, что неумолимо стягивала его мозг.
– Можете не продолжать, – сказал Ирв. – Семейные неурядицы. Иногда они ужасны. И знаю, что значит оказаться без денег. Это не стыдно.
Он сел на кровати, взглянул на часы. Было без четверти одиннадцать.
– Теперь есть, – сказал Энди и подтолкнул.
Неизвестно. Одно ему было ясно – он сам себя подтолкнул.
– Может быть, ты мне скажешь, зачем тебе это?