Седака же был словно заговорен. Обломки и горящие щепки облетали его стороной. Огромный крюк, на каких подвешивают тюки, вонзился в землю своим беспощадно острым концом в каких-то сантиметрах от его ноги. Металл еще был раскален докрасна.
Стальная обшивка стен пошла радужными разводами. Это было пекло. В соседней комнате ртуть термометра, остановившаяся было на отметке восемьдесят, после того как уже поднялась на десять градусов, вдруг рванулась вверх, миновала отметку девяносто, добралась до девяноста четырех и только тогда успокоилась.
– Наблюдал тут возню, – сказал Уэнлесс, не обратив внимания на вопрос Кэпа. – Что еще оставалось делать, пока я бил баклуши все утро.
Никогда в жизни он не пытался намеренно вызывать предчувствия. Он просто принимал их как дар, когда они приходили, и обычно действовал соответственно. Теперь же он склонился пониже на водительском сиденье «универсала», кончиками пальцев слегка касаясь висков, и попытался что-то представить. Мотор работал на холостых оборотах, радио было по-прежнему включено. Группа «Ролинг Стоунс» пела «Танцуй, сестричка, танцуй».
– Лучше не бывает, – согласился человек на велосипеде. – Желаю добра, Генри.
– Зря ты это, девочка, – бросил ей вслед мужчина в белом халате. – На собак напорешься.