– Вы передадите ей вот это, – сказал Энди и подал Кэпу сложенный листок. – Сегодня же, но так, чтобы не вызвать подозрений.
– Ниточки... – повторила Чарли, заинтригованная.
И все. Но этого было достаточно. Предчувствие назревало почти так же, как головные боли после чересчур сильного посыла. Только это шло не от головы; казалось, все его эмоции, словно пряжа, медленно стягиваются в клубок и какого-то рассерженного кота выпускают играть в нитях его нервной системы, запутывать их.
Они адезли в кабину, и грузовичок с грохотом и скрежетом снова въехал на полотно дороги, держа путь в сторону яркого утреннего солнца. В это время Рэй Ноулз поднялся на холм. Перед ним расстилалось пустое шоссе, ведущее к мотелю «Грезы». За мотелем он увидел, как фермерский грузовик, проезжавший несколько минут назад мимо них, исчезает из виду.
Парня, который сидел и разговаривал, когда Энди проснулся, теперь выводили из комнаты, он пил апельсиновый сок из бумажного стаканчика.
Двадцать седьмого марта Энди Макги внезапно решил, что дальше, оставаться в Ташморе им нельзя. Пошла третья неделя с тех пор, как он отправил письма, – и ни ответа, ни привета. Это безмолвие, окружавшее владения Грэнтера, действовало ему на нервы. Да, конечно, во всех шести случаях его могли принять за чокнутого... но что-то он в это не верил.