Он умолк, но и сказанного хватило, чтобы у Энди сжалось сердце. Надо думать, они от души радовались – как легко одурачить ребенка, сыграть на чувстве одиночества, на страстном желании иметь друга, которому можно довериться, – и обратили это в свою пользу. Когда же все прочие средства себя исчерпают, достаточно будет намекнуть, что ее единственному другу, доброму дяде уборщику грозит потеря работы, а то и суд за разглашение государственных тайн. Дальше Чарли сама сообразит. Никуда она от них не денется. Будет жечь костры как миленькая.