– Или ее голову, – пробормотал мужчина. – Но тут надо быть Саломеей. А пока что на блюде пусто.
Джон Рэйнберд находился от них в ста пятидесяти ярдах – на высокой ели. На ногах у него были «кошки», страховочный пояс надежно крепил его к дереву. Когда дверь распахнулась, он вскинул винтовку; приклад жестко уперся в плечо. И сразу пришли тепло и покой – словно на плечи набросили плед. Потеряв глаз, он стал видеть далекие предметы несколько размытыми, но в минуты предельной концентрации, вроде теперешней, зрение полностью возвращалось к нему и отмечало каждую мелочь – загубленный глаз, казалось, на миг оживал.
– Никто не предполагал, – пробормотал Уэнлесс. – Лишь инсульт заставил меня прозреть. «Лот шесть» не что иное как синтетическая копи секрета гипофиза, в конце концов... чрезвычайно сильный болеутолитель-галлюциноген, действия которого мы тогда не понимали, как не понимаем и сейчас. Мы знаем – или по крайней мере на девяносто девять процентов уверены, – что естественный аналог этого состава каким-то образом способствует периодическим проявлениям парапсихических способностей, их время от времени демонстрируют все человеческие существа. Набор этих проявлений удивительно широк: предвидение, телекинез, мысленное внушение, вспышки сверхчеловеческой силы, временный контроль над симпатической нервной системой. Знаете ли вы, что гипофиз внезапно становится сверхактивным при всех экспериментах с биологической обратной связью?
– Мы поговорим о том, где находится Чарли. Поговорим о том, как устроить небольшой переполох в вашей лавочке, – вроде того, что случилс из-за аварии. И еще мы поговорим о том, как мне и Чарли отсюда выбраться. Понятно?
(ЗАЖГЛА БОТИНКИ ТОГО ПАРНЯ, ПЛОХАЯ ДЕВОЧКА, ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ, ТЕБЕ НРАВИТСЯ, ЧТО МЕДВЕЖОНОК ВЕСЬ ОБУГЛИЛСЯ?)
Энди поднял большой палец. По другую сторону холма Рэй Ноулз шагал вверх по обочине.