Он прошел на кухню. Там стоял столик с пластмассовым верхом и три стула. Обычно они с Вики и Чарли завтракали на кухне. Один стул лежал на боку, как мертвая собака. Солонка опрокинута, соль рассыпана по поверхности стола. Не сознавая, что делает, Энди ухватил щепотку большим и указательным пальцами левой руки, бросил через левое плечо, бормоча под нос, как это делали когда-то отец и дед: «Соль, соль, беда и боль, ступай прочь, голову не морочь».
– Нет, если бы нам было суждено схватить их, они давно были бы в наших руках. Нужно вернуться для встречи с другими. Джон тыльной стороной ладони ударил по приборной доске.
– И должно не нравиться любому мыслящему человеку, – сказал Квинси со спокойной, умиротворяющей улыбкой. – А дело делается. Чего хочет наша разведывательная служба от слабодействующих галлюциногенов? Кто знает? Ни я. Ни ты. Может, сама не знает. Зато замечательно выглядят доклады в закрытых слушаниях комиссий конгресса, когда подходит время дл возобновления бюджета... В каждом департаменте у них свои дрессированные собачки. Собачка в Гаррисоне – Уэнлесс из отделения психологии.
– Негоже, чтобы человеческое существо могло делать подобные вещи, – сказал Ирв.
– Вы можете идти, – повторила Чарли, и вновь Джулз пропустил ее слова мимо ушей.