– Пока мы их ни о чем не информируем, – сказал Эл. – Если схватим, то скажем полицейским, что они могут снять пикеты. Если же нет – прикажем им стягиваться к центру, сжимая кольцо. Но – между нами – если мы не управимся с помощью шестнадцати человек, нам вообще не сладить с ними, Норв.
– Нет, – повторяла Чарли, мотая головой, – нет, нет, нет, нет, нет. – Косички прыгали из стороны в сторону, и у Энди возникло нелепое и неуместное воспоминание, как они с Викой впервые взяли Чарли в парк, покататься на карусели... Дело было не в кондиционере.
Девочка поднималась в лифте на шестнадцатый этаж небоскреба. На нее с любопытством посматривали – едет девчушка в джинсах и зеленой блузке, одна, в левой руке мятый пакет, в правой апельсин с наклейкой «Санкист». Но у жителей Нью-Йорка есть неписаное правило: занимайся своими делами и не лезь в чужие.
– Ну... – начал Энда. Он взглянул на Чарли, но она была не помощница, мелкими шажками она обходила кухню, поглядывая вокруг с откровенным детским любопытством.
Оператор ЭЭГ издал вопль ужаса и пулей вылетел из комнаты. Этот вопль мгновенно перенес Чарли в Олбани. Так вопил тот человек, в аэропорту, когда несся в женский туалет в пылающих армейских ботинках.
Со смешанным чувством страха и торжества она подумала: Я стала еще сильнее!