О'Джей поднял чашку с кофе, наклонился над стойкой, вылил кофе на пол и швырнул чашку. Шрапнель из толстых кусочков фарфора разлетелась в разных направлениях. Официантка плакала навзрыд.
– Но это не вернет посуду моей мамы, которая досталась ей еще от бабушки, – сказала Норма. – И мой секретер, картины – мы купили их в прошлом году в июле на художественной выставке в Скенектеди. – Слеза выкатилась из одного глаза – она смахнула ее рукавом. – А все, все письма, которые ты писал мне из армии...
Пятикомнатный коттедж был построен из дерева, фундамент сложен из небольших валунов, терраса была обращена к озеру, каменный пирс вдавался в воду. Если не считать опавших листьев и деревьев, не переживших трех зим, место это почти не изменилось. Ему едва не почудилось, что сам Грэнтер выходит навстречу, одетый в одну из своих зелено-черных клетчатых рубах, приветливо машет ему, зовет его, спрашивает, обзавелся ли он лицензией дл ловли рыбы, потому что коричневая форель еще хорошо клюет в сумерках.
– Я предлагаю ничего не менять. До сегодняшнего дня вы исходили из того, что девочка, скорее всего, не обладает никаким даром, хотя два десятка документов свидетельствовали об обратном, а если и обладает, то весьма скромным, а если не таким уж скромным, то, скорее всего, она им не воспользуется. Теперь же, когда ситуация изменилась, вы снова хотите выбить девочку из колеи.
– Не бросай меня! – тут же откликнулся он.
Он повернулся – маленький человек с нездоровым желтым лицом.