Рэйнберд выстрелил, дымок просочился сквозь сетку глушителя. Пул вонзилась в стену позади безвольно поникшей головы Энди; полетели свежие щепки. Рэйнберд подставил для упора здоровую руку и снова выстрелил. Голову Энди так и отбросило вправо, из шеи – с левой стороны – хлынула кровь.
Без четверти десять Джон Рэйнберд незаметно проскользнул в наблюдательную комнату – по соседству с квартиркой Чарли. Перед мониторами сидел Луис Трантер, мужчина необъятных размеров, едва помещавшийся на стуле. За стеной, если верить термометру, стабильно держались шестьдесят восемь градусов. Луис полуобернулся на скрип двери и при виде Рэйнберда весь напрягся.
Рэйнберд долго не отвечал. Он смотрел на фотографию внимательно, почти любовно. Он погладил ее.
– Все будет нормально, – говорил он ей, не особенно сам тому веря и зная, как знает в глубине души всякий взрослый, что в действительности-то ничего никогда не бывает до конца нормально. – Все будет нормально.
– Да что же это? – Сейчас в его голосе зазвенели панические нотки. Ей стало не по себе. – Почему нет света?