Он попытался протолкнуться через толпу, судорожно ища глазами свободное такси.
На боковой стенке изображены сцены из «Тысячи и одной ночи» – калифы, девицы, скрытые под кисейными чадрами, ковер, таинственным образом парящий в воздухе. Ковер безусловно должен был быть красным, но в свете ртутных фонарей на шоссе он казался темно-бордового цвета, цвета засыхающей крови. Энди открыл дверцу, посадил Чарли. Затем влез сам.
Она открыла дверь и выставила перед собой руки. Она еще не рискнула шагнуть вперед, боясь споткнуться о пылесос.
– Меня не интересует, где она, – сказал новый шеф, возглавивший Контору. Разговор происходил через месяц после грандиозного пожара и исчезновения Чарли. Первые десять дней, когда схватить ее не составило бы труда, жизнь Конторы была сплошным хаосом; она и поныне не вошла в русло. Новый шеф, вернее шефиня, довольствовалась первым попавшимся столом; ее собственный прибудет только через три дня. – И меня не интересует, что она способна натворить. Мы имеем дело с восьмилетней девочкой, а не с Джеймсом Бондом в юбке. Долго скрываться она не может. Ее надо найти и ее надо уничтожить.
– Будете вести себя смирно? – спросил Рэйнберд. Уэнлесс кивнул. Лицо его наливалось кровью. Рэйнберд убрал руки – Уэнлесс стал хрипло хватать воздух. Из одной ноздри вытекала тонкая струйка крови.
Память вернула его к еще более далеким дням – Порт-сити, Пенсильвания, и миссис Герни. Толстая, печальная, в зеленом брючном костюме, она однажды вошла в заведение под вывеской «Долой лишний вес!», прижимая к груди объявление, задуманное и аккуратно выведенное рукою Чарли: «ЕСЛИ ВЫ НЕ ПОХУДЕЕТЕ, МЫ БУДЕМ КОРМИТЬ ВАС БЕСПЛАТНО ПОЛГОДА».