Но она уже обуздывала стихию, постепенно усмиряла ее. Прежде это было невозможно – стихия угомонилась бы не раньше, чем произвела намеченные разрушения. Сейчас она научилась как-то сдерживать эту силу... да только сила с тех пор выросла неизмеримо!
И не только это. – Никогда еще она не бывала с Рэйнбердом столь разговорчивой. – А они скоро откроют?
Он приоткрыл ее лицо и поцеловал в губы. Они были холодными.
Чарли, думал он. Она пошла к Терри со своей одежкой, запиханной в ранец, который она носила почти повсюду. Возможно, это могло обмануть их. Когда он видел ее в последний раз, на ней были джинсы и бледно-розова курточка. Волосы, как всегда, заплетены в косички. Беззаботное «до свиданья, папочка», поцелуй, и, святый боже, где же ты теперь, Чарли? Предчувствие не возникло.
Только сейчас они не дети и игра ведется не понарошку, так что потом ни ему, ни Чарли никто и ничего не вернет. Игра идет всерьез.
Где-то сзади рухнула еще одна балка, крутанувшись в воздухе огненным колесом фейерверка. На них дохнуло жаром, точно из печной трубы. Искры, как голодная мошкара, впивались в тело, прежде чем погаснуть.