– Мы сворачиваем на ближайшем же пандусе, идет?
Люди в светло-сером фургоне. Мужчина с рыжими волосами, которого однажды вечером он видел за рулем «матадора», а потом, другим вечером, две недели спустя, за рулем «плимута», и опять через десять дней – на заднем сиденье серого фургона. В дом приходило чересчур много коммивояжеров. Иногда вечерами, вернувшись домой с работы или вместе с Чарли с последней диснеевской картины, он чувствовал, что у них кто-то побывал, что вещи чуть-чуть сдвинуты с места. Чувство, что за тобой следят.
– А хоть бы и сказала. История-то фантастическая. Кто поверит восьмилетней девчонке?
Чарли почувствовала, как стихия рвется наружу на гребне ее возбуждения.
– Мы приехали в Олбани из Нью-Йорка, сегодня рано утром на попутке добрались до Гастингс Глена, – сказал Энди. – Жаль, что они здесь, но это знал. Чарли знала тоже. – Он упомянул имя Чарли, это было ошибкой, но в данной ситуации вроде бы уже не имело значения.
Единственное, что ей отчетливо запомнилось (та же деталь впоследствии фигурировала в показаниях оставшихся в живых очевидцев), это целехонька кирпичная труба, взлетевшая в небо, подобно ракете, в то время как особняк о двадцати пяти комнатах, объятый пламенем, развалился, словно карточный домик. Стихия, это огненное дыхание дракона, подняла на воздух камни, доски, целые балки. Расплавленная пищущая машинка, похожая на завязанную в узел зеленую тряпочку для мытья посуды, описав крутую дугу, врезалась в землю меж двух ограждений, образовав небольшой кратер. Со скоростью стрелы, выпущенной из арбалета, пронесся и скрылся из виду стул с бешено крутящимся сиденьем.