– Учти, он всю зиму копил силы. Если он успеет послать импульс, считай, тихая палата на ближайшие три года тебе обеспечена. Объявишь себ птичкой или там репой...
– Рад познакомиться. – Энди постарался улыбнуться пошире. Одновременно возросло внутреннее напряжение.
– Лучше бы не надо. А то писать требование на новую в четырех экземплярах. Джон оставался серьезным.
– Вам еще за это будет, – сказал он сдавленным голосом. – Вот увидите,
Они посмотрели друг другу в глаза: усталые, в кровяных прожилках глаза Энди и широко раскрытые, словно под гипнозом, глаза Чарли.
– Вот и хорошо, – сказал Рэйнберд, надвигаясь. Луис попятился, но Рэйнберд уже забыл про него, сосредоточив все внимание на одном из мониторов. На экране была Чарли в своем голубом джемпере – как с картинки сошла. Влюбленный взгляд Рэйнберда отметил, что сегодня Чарли не заплела волосы, и они красиво рассыпались по плечам. Она сидела на кушетке, просто сидела. Ни книги. Ни телевизора. Так женщина ждет автобуса.