Энди встал с постели, подошел к ней, обнял за плечи.
– У вас есть корова, – сказала Чарли, и что-то похожее на восхищение отразилось на ее лице. – Я же слышу.
– Разве я сказал, что хочу говорить с хозяином, сестричка? Она забеспокоилась, а именно это требовалось О'Джею.
Она пересекла дорогу, не обернувшись на униженно распростертую бормочущую женщину. Через дорогу начинались поля, заросшие высокой травой, уже посеребренной октябрьским солнцем, но не растерявшей свои ароматы.
– Да, – сказал Энди. – Вы не возьмете одну сумку? В опустошенном взгляде Кэпа промелькнул обманчивый блеск – жалкий намек на былую проницательность.
ЛОШАДИ! ЛОШАДИ! – отпечаталось в сознании. Она кружила на месте, ничего не видя перед собой. Сон обернулся явью. Это был и он, и не он. На какой-то миг возникла иллюзия, что она снова в аэропорту Олбани, маленька девочка, и ростом на пять сантиметров пониже и худее на пять кило, а главное, совсем еще простодушная маленькая девочка, и в руках у нее пакет, выуженный из мусорной урны, она ходи) по кабинам и дает им тычки взглядом, и серебро к ней в пакет так и сыплется из щели возврата монет...