– Приближается зима, – сказал он Кэпу. – Старые кости ноют.
Когда дверь за ним закрылась, Кэп с облегчением вздохнул и поднял трубку кодирующего телефона.
– Капитан Холлистер, от Виргинии до Гавайских островов путь неблизкий. Самолет будет дозаправляться?
– Конечно, можете. Я лишь взгляну и тут же уберусь. Вы даже не запомните, что я тут был, да?
Пришел черед Чарли стиснуть ему руку. Она вспомнила глаза Хокстеттера, показывающего ей на металлический поднос, где высится горка деревянной стружки. ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ТЕБЕ ОТВЕЧУ... ПОДОЖГИ ЭТО, И Я СРАЗУ ОТВЕДУ ТЕБЯ К ОТЦУ. ТЫ МОЖЕШЬ УВИДЕТЬ ЕГО ХОТЬ ЧЕРЕЗ ДВЕ МИНУТЫ. Ее сердце заныло от жалости к этому человеку с израненным лицом, к этому взрослому мужчине, который боялся темноты. Как она понимала все, что ему довелось пережить. Ей была знакома эта боль. По лицу потекли слезы – она беззвучно оплакивала его в темноте... его и немножко себя. То были невыплаканные за пять месяцев слезы. В них смешались боль и гнев – за Джона Рэйнберда, за отца, за маму, за себя. Эти слезы обжигали.
– Ну что ж, – сказал он, – и не надо. Я все понимаю, Чарленок.