Ее жгучее желание вернуться в особняк Форкосиганов и выкопать свой росток скеллитума, так тщательно и гордо посаженный лишь несколько часов назад, перегорело уже за полночь. Как пить дать, она бы обязательно столкнулась с охраной форкосигановского особняка, если бы вздумала блуждать по саду в темноте. Ее бы оглушил парализатором Пим или Ройс, и это ужасно растроило бы беднягу. И потом он снова отнес бы ее в дом, где… Ярость, выпитое ей вино и ее необузданное воображение успокоились уже к рассвету, пролившись наконец тайным, приглушенными слезами в подушку – все домашние давно спали и она могла надеяться хоть капельку побыть одной.