Через пару минут из переговорного устройства донесся ворчливый голос. Небольшой квадрат видеоэкрана оставался пустым: – Что вам надо?
– Слишком умна, чтобы опуститься до твоего уровня? – предположила графиня. – Бог ты мой. Похоже, эта Катерина начинает мне все больше нравиться. И нас с ней даже толком друг другу не представили. «Я хотел бы познакомить вас -– она уходит»! – по-моему, это слегка… усеченная процедура.
Ее внезапно огнем охватило желание быть нескромной, непорядочной и прежде всего… не стойкой. А если точно – весьма восхитительно лежащей. Ей пришло на ум, что некоторая разница в росте может стать несущественной, когда ты – вы – лежите. – Думаешь, у меня должен быть дом?
– Это… гм… вот это – тот самый момент, к которому еще придется привыкнуть, – вздохнул коммодор.
Только поздно вечером у Карин появилась возможность поговорить с родителями наедине. Сперва ей пришлось распаковать вещи, раздать подарки и выкинуть из комнаты всё, что сестры безжалостно сложили туда на время её отсутствия. Потом состоялся большой семейный обед – на него пришли ещё и три её давние лучшие подруги. Каждый говорил и говорил, – разумеется, кроме Па, потягивающего вино и выглядящего столь самодовольным за обеденным столом в окружении восьми женщин. Во всей этой маскирующей болтовне Карин только постепенно начала осознавать, что прячет в молчании в самой глубине души вещи, наиболее для неё наиболее важные. Это казалось таким странным.
– О, – сказала Марсия, – но ты – другая. Ты одна из людей, умеющих извлекать на свет божий невероятные вещи. – Она оглядела крошечный, безмятежный сад. – Зря ты себя тратишь на домашнее хозяйство. Ты создана для исследовательской работы.