Лицо у нее вытянулось, и она опустила глаза.
Глаза девушки ни на миг не отрывались от моих. При всей ее броваде мне показалось, что я заметил в глубине их мольбу о помощи.
Я начал было возражать, а затем до меня дошел смысл его теории и смущение уступило место озабоченности.
Я вспомнил про неисправное управление, державшее всех нас в своей власти.
— По-моему, это очень сексапильный наряд, — вставил Гвидо. — Напоминает мне тряпки, носимые, бывало, шмарой моего старика.
Теперь мы ступили на знакомую почву. В отличие от вопроса о личинах, от этого спора я никогда не уставал.