— Разумеется. Все сходится, — кивнула Маша. — Бледная кожа, острые клыки, то, как они превратились в летучих мышей…
Различие между моим дружелюбием и склонностью Ааза проявлять свое беспокойство выражается в том, что Ааз делается злым.
Я заставил себя игнорировать их. Хоть меня и подмывало выступить в защиту Луанны, требовалось заняться другими, более срочными делами.
Он начинал закладывать вираж к улице, и я понял, что у меня есть еще время только для одной попытки.
— Минутку! Разве кто-то говорил что-нибудь о явке к властям? Я не могу этого сделать! Это было бы предательством МОИХ партнеров. Я не хочу зла ни тебе, ни твоим друзьям, но я не могу пожертвовать ради их спасения своими.
— Иногда, я просто гадал, услышит ли она меня… скажем, если я скажу, что, по-моему, она — самое некрасивое архитектурное украшение, какое я видел здесь, в городе?